10 лет назад этот закон мог бы лишить информации о чеченских
войнах, «Норд-Осте» и Беслане
Москва, Сентябрь 23 (Новый Регион, Алексей Усов) –
Госдума утвердила в первом чтении правительственную инициативу приравнять
сведения о борьбе с терроризмом к государственной тайне. Против выступили только
депутаты от «Справедливой России», хотя сам закон вызвал недоумение даже у
голосовавших за него «единороссов». В законе, к примеру предлагается считать
гостайной сведения о защищенности «критических объектов», однако нет критериев,
какие объекты считать «опасными» – Белый дом, детский сад или торговую палатку.
Противники закона указывают, что он запрещает журналистские расследования
терактов, анализ и критику действий силовиков. Если бы этот закон был принят
раньше, могли бы остаться неизвестными подробности и катастрофические ошибки
чеченских войн, «Норд-Оста», Беслана и других трагедий.
Госдума одобрила в первом чтении правительственный
законопроект, приравнивающий сведения о противодействии терроризму к
государственной тайне. Основанием названа «более четкая координация усилий
государства и общества в противодействии терроризму». Законопроект подготовлен
ФСБ, и был представлен в Госдуме статс-секретарем, замдиректора ФСБ Юрием
Горбуновым. Горбунов объявил, что в законе речь идет о «введении четких правовых
рамок» и «установлении единых критериев присвоения грифа секретности сведениям о
противодействии терроризму» во избежание «излишней засекреченности таких
материалов». Представитель ФСБ подчеркнул, что «деятельность по противодействию
терроризму существенно шире разведывательной, контрразведывательной и
оперативно-розыскной». Но чем именно «шире», не рассказал, отмечает
«Коммерсант». также Горбунов не пояснил, каким способом закон позволит избежать
«излишней засекреченности» многих материалов, если он, напротив, позволяет
объявить гостайной почти любые сведения о безопасности любых объектов и действий
властей.
Также был принят в первом чтении законопроект «О безопасности», который определяет основные принципы
обеспечения безопасности государства, общественной и экологической безопасности,
безопасности личности, иных видов безопасности, предусмотренных
законодательством РФ, и устанавливает полномочия всех органов власти в этой
сфере. Документ также уточняет статус Совета безопасности (СБ), сообщает РАПСИ.
Правительственные поправки к действующему закону «О
государственной тайне» в том виде, в каком они поступили в Госдуму летом,
вызывали сомнение даже у единогласно проголосовавших за него осенью
«единороссов». Думский комитет по безопасности, признав, что проект
заслуживает одобрения в первом чтении, оговорил ряд положений, которые должны
быть исправлены и конкретизированы ко второму чтению.
Основную критику вызвало два положения. Проект ФСБ
добавляет в ст. 5 закона «О гостайне» один пункт, по которому секретными
будут сведения «о защищенности критически важных объектов и потенциально опасных
объектов инфраструктуры РФ от террористических и диверсионных актов». Судя по
всему, любые сведения – даже, к примеру, о том, поставлены ли, наконец, в
метропоездах камеры. Зампред комитета по безопасности Михаил
Гришанков («ЕР»), например, заметил, что значения терминов «критически
важный объект» и «потенциально опасный объект» не утверждены ни в одном из
действующих законов. «Если в законе не будет четких критериев», то в секретный
список таких объектов «может попасть любой объект, начиная с детского садика и
палатки на рынке», заявил другой зампред комитета по безопасности Геннадий
Гудков («Справедливая Россия»). Однако депутаты из «Единой России»
возразили, что над точностью формулировок можно поработать во втором чтении. А
пока одобрили закон голосованием.
А известный, во всех смыслах, специалист по
терроризму, депутат фракции ЛДПР Андрей Луговой сказал, что любой закон о
гостайне надо принимать, чтобы усиливать борьбу с этим самым терроризмом:
«Лучше мы где-то пережмем гайки, а потом будем их отворачивать, чем будем
спокойно наблюдать за взрывами и всем тем, что происходит сейчас на Северном
Кавказе», – приводит радио «Свобода» слова популярного в Великобритании
государственного деятеля.
Еще один критический момент в новом законе – это
пункт, которым засекречиваются сведения о «формах, методах и условиях
организации и планирования террористической деятельности». По мнению критиков
закона, это, в первую очередь, ударит по СМИ. Ведь именно пресса любит уже
после теракта вскрывать подробности передвижений боевиков по стране со своей
тонной гексогена, взятками на дорогах и деньгами за прописку на съемных
квартирах. Теперь публикация таких сведений станет тяжким уголовным
преступлением. Сюда же отнесена и информация о финансировании всей этой
вертикали.
«Станет невозможным журналистское расследование о
том, как был совершен теракт, почему он стал возможным, какие ошибки допущены
правоохранителями. Мы будем лишены возможности публично обсуждать серьезные
провалы и проколы, станет невозможна критика», – заметил на это Геннадий
Гудков. Действительно, если бы такие поправки были приняты лет 10-15 назад,
жители России смогли бы узнать о чеченских войнах или крупных терактах только
то, что присутствовало в официальных сводках. Криминалом могли бы стать не
только публикации в СМИ, но более «полноформатная» публицистика, работа
историков – ведь обе чеченские войны официально значились
«контртеррористическими операциями». Можно напомнить и о том, как после теракта
в Театральном центре на Дубровке в 2002 году руководители штаба операции и
прочие представители властей до последнего скрывали гибель заложников. До сих
пор существуют разночтения с официально версией по числу жертв неизвестного
газа. Официальные данные сообщают о 130 погибших, а члены общественной
организации «Норд-Ост» указывают на 174 смерти. Одним из основных обвинений
властям от бывших заложников и родственников погибших было еще и то, что власти
не организовали надлежащего расследования обстоятельств трагедии – эту роль на
себя взяли немногочисленные журналисты и сами жертвы террора.
Отметим также, что на все возрастающую в СМИ и
частных репликах критику деятельности силовых и управленческих структур, те,
кого критикуют, отвечают лишь максимально засекречивая информацию. показателен
пример руководства ФСО, ФСБ, Таможни, МИда и Службы внешней разведки, который
этим летом отказались обнародовать данные о своих доходах. При этом силовики
сослались на тот же закон «О Гостайне». В ответ в СМИ появились заметки о том,
как отдыхают и зарабатывают «отказники». В частности, об совместном новогоднем
отдыхе в Куршевеле директора ФСО Евгения Мурова с управделами президента
Владимиром Кожиным. Или о том, что сын руководителя ФСО Андрей Муров оказался
крупным бизнесменом – гендиректором аэропорта «Пулково». В итоге руководители
«силовых» ведомств обнародовали данные о доходах – но спустя несколько месяцев
после президентского распоряжения. И это сделали только некоторые, наиболее
крупные руководители.